Сергей Евгеньевич предусмотрительно его не заполнил, — ответил я, припомнив холодильник Серого, в котором с комфортом могла повесится не одна мышь, а целая мышиная дивизия.
— Вот-вот. Мужчины всегда наплевательски относятся к вопросам запасов.
— Зато они любят поесть. Все очень вкусно, мама, я прям жалею, что не выбрался раньше.
Еду я в себя закидывал торопливо, а поскольку не столько хотел есть, сколько спать, но уж если сказал, что голоден, мама не отпустит, пока не убедится, что наелся. Наконец я отставил опустевшую тарелку, еще раз подтвердил, что считаю мамины кулинарные способности выше всяких похвал, и быстро убежал к себе, пока еще что-нибудь не положили на тарелку и не заставили съесть. Единственное, что мама еще успела: бросить мне вслед, что она позаботится, чтобы меня не будили раньше времени.
Но я об этом позаботился сам, заперев двери в своей комнате и развесив все возможные защитные купола, после чего разместил артефакт в изголовье кровати, немного подвигал, определяя оптимальное место, потом бухнулся головой на подушку и отключился.
Проспал я почти до вечера. Во всяком случае, когда открыл глаза, за окном было уже совершенно темно. Но я чувствовал себя полностью отдохнувшим. В голове было ясно, и я точно знал, что в сны больше никто не пытался вломиться.
— Ну ты и здоров дрыхнуть, — приветствовала меня Полина, стоило только выйти из комнаты.
Она сияла так, словно была счастлива меня видеть. Возможно, это и так: после Глазьева, который у нее наверняка вызывл нервный тик, я кажусь просто идеалом главы клана. Идеалом, который так легко облапошить. Даже сейчас я не мог отделаться от мысли, что сестры Ермолины ведут свою игру. То, что подтвердилась инфа от Ани о попытки диверсии в нашей автоклавной, меня ни в чем не убедило: возможно, она и слила инфу, чтобы любовник не пострадал при попытке пройти через охрану силой. Ане я не верил ни на грош, и это недоверие перешло на Полину.
— Привет всем, — ответил я, обращаясь сразу к ней, Дену, Тимофею и его отцу. Дела у последнего шли… А неплохо так у него шли дела. Короткое сканирование показало, что дальше он может выправляться сам, без помощи Тимофея, который, похоже именно об этом и хотел поговорить. Судя по всему, ждали они меня уже долго, но мамин приказ не беспокоить побоялись нарушить. — День вчера был тяжелый. И ночь еще та выдалась. Возможно, ты уже знаешь, что мы задержали Романа Глазьева при попытке нам навредить на производстве.
Дух-хранитель мрачно висел над головами Давыдовых. В последнее время к нам воры не залезали, и он сидел на голодном пайке. Не сказать, чтобы выглядел умирающим, но подкормить его надо, пока к целителю не полез.
— Ого, — удивился Ден, — об этом нигде ни строчки.
— Мы решили кулуарно, с ними и Лазаревыми, и стали немного богаче, — пояснил я. — Надеюсь, не надо говорить, что эта инфа не должна выйти из этой комнаты?
— Разумеется, — кивнула Полина. — Мне и Аня ничего не рассказала, хотя уж кого-кого, а ее это касается в первую очередь. Хотя… Я же теперь не в их клане, а в вашем…
— Вот об этом тебе стоит еще десять раз подумать — заметил я, все еще надеясь, что ее обратно принимать не придется. — Между нашими кланами отношения ухудшаются с каждым днем, и если твоя сестра будет в одном клане, а ты в другом, то возможны всякого рода неприятности.
Прямо о том, что я подозреваю сговор с Аней, я не сказал, но Полине оказалось достаточно и этого, она вспыхнула и срывающимся от возмущения голоса бросила:
— Я не собираюсь сливать Ане информацию.
— Да я не про это. Я про то, что, возвращаясь к нам, ты сестру подставляешь.
— Это был ее выбор. — Полина наклонила голову и смотрела на меня исподлобья. — Ты был прав: она все время думала о себе. Могу я сейчас последовать ее примеру и тоже думать только о себе?
— Можешь — согласился я. — Но ведь есть еще твои родители.
— Они тоже не возражают. И да, они осознают опасность того, что мы оказываемся в кланах, которые враждуют, но считают, что для меня этот вариант лучше любого другого.
Интересно, на что они рассчитывают? На то, что я в конечном счете женюсь на Полине или что я отпущу прекрасно обученного мага? Нет по обоим пунктам.
— Ане у Глазьевых теперь очень плохо, — продолжала Полина. — Роман с ней так обращается, словно она не маг, а рабыня, проданная за долги. Нет, мне такого будущего не нужно. Я связана с вами до самого конца, в чем могу поклясться хоть сейчас.
— Хорошо, Полина, пусть будет по-твоему. Но предупреждаю, что больше ты из клана не выйдешь ни при каких условиях и что клятвы будут посерьезнее тех, что ты давала в первый раз. Поэтому даже если ты и захочешь, не сможешь рассказать сестре что-то про наш клан.
Умный человек, конечно, может составить картину и по тому, что происходит с самой Полиной, а Аня отнюдь не дура, если не считать ее зацикленности на Романе. Но почему-то мне кажется, что ее любовь как раз сейчас подвергается трансформации в ненависть, такую же жаркую и всепоглощающую, какой раньше была любовь. Теперь мне уже не казалось, что она мне сообщила, потому что переживала о его сохранности. Думается, она не хотела дать ему ни единого шанса на успех. Мы с Романом в ее голове боремся за звание самого гадского гада в ее жизни, но он рядом и, похоже, ведет себя так, что пальма первенства ему гарантирована.
— Я не захочу, — гневно фыркнула Полина. — Я уже все для себя решила.
Я кивнул и пошел завтракать. Или ужинать? Без разницы. Главное, что у Полины осталось время успокоиться и подумать. С другой стороны, а кому она нужна с нынешней силой магии? Глазьевы, вон, без всякого сожаления с ней расстались, как с бесперспективным кадром. А будет ли из нее толк, кто знает.
Завтрак немного подправил настроение, а еще то, что с Полиной сразу после него решать ничего не пришлось, потому что подошел Глаз за обещанной консультацией. Почему-то он необычайно привлек духа-хранителя, который до этого висел над Тимофеем с отцом, но после появления нового
